Метод баланса силы и точности (мбст)

Метод баланса силы и точности (мбст)

Иллюстрации

Показать все

Реферат

Техническим результатом МБСТ является устранение логоневроза путем быстрого увеличения «силы» устной речи - суммарного фазического компонента движений невербальной коммуникации, начинающих устную речь, что согласованно вызывает резкое уменьшение «точности» устной речи - суммарного тонического компонента движений мышц, выполняющих артикуляцию.

Название «метод баланса силы и точности» отражает центральную идею предлагаемой модели нейромоторной регуляции движений устной речи, основанной на понятиях «силы» и «точности» движений устной речи. Термины «сила» и «точность» движения устной речи отражают суть происходящих при устной речи нейромоторных процессов, что делает их удобными для восприятия и практического применения.

Изобретение относится к медицине, в частности к психотерапии, и может быть использовано для лечения логоневроза и неврозоподобного (резидуально-органического) заикания.

Аналог изобретения неизвестен.

Любому произвольному мышечному движению присуща одна интересная особенность. Она заключается в том, что движение происходит в два этапа. Первый этап можно назвать силовым, а второй точным. Собираясь, например, взять книгу с полки, человек вначале делает «силовое» движение всей рукой в направлении стоящей на полке книги, а затем, когда кисть уже находится рядом с книгой, производит мелкие, но очень точные движения кистью и пальцами по «захватыванию» книги. До того момента, пока ладонь не приблизится к полке, пальцы не начинают делать мелкие и точные «захватывающие» движения. Пока рука находится далеко от книги, в этом нет смысла. Баскетболист при броске мячом в корзину сначала мощно разгибает руки в направлении кольца (движение «на силу») и только в последней стадии броска кистью и пальцами «подправляет» мяч (на точность). Что произойдет, если баскетболист не сделает первого «силового» или второго «уточняющего» компонента броска? Понятно, что в первом случае мяч не долетит до кольца, а во втором бросок будет неточен и мяч полетит далеко за щит или в сторону. Очевидно, что для эффективности всего движения необходим разумный баланс этих двух компонентов.

При выполнении ряда взаимосвязанных и последовательных движений наблюдается та же картина. Так, при игре в гольф, игрок никогда не пытается сначала сделать легкий точный толчок мячика на несколько десятков сантиметров, а затем выполнить второй сильнейший удар клюшкой по мячику на сотню метров в надежде точно попасть в лунку с этого второго удара. Все происходит наоборот. Сначала «примерный» удар «на силу» в направлении лунки и уже затем второй легкий, но точный удар в лунку (или, если понадобится, несколько слабых, но точных ударов). Вырезая из деревянной заготовки ложку, мастер сначала грубыми, сильными движениями навскидку отсекает топором явно избыточные куски древесины и только потом берется за тонкую, точную работу резцом. При парковке автомобиля водитель также вначале совершает более сильные и размашистые, а затем более мелкие и точные движения по маневрированию. И никогда эта последовательность не нарушается. В такой же последовательности порхает пчела над цветком, прыгает на добычу леопард, передвигаются в порту океанские лайнеры и стыкуются аппараты на околоземной орбите. По такой же схеме выполняется и человеческое речевое движение. Только на первый взгляд это не бросается в глаза. Любые движения имеют сходство между собой уже в силу единой физической природы мироздания, в силу ее универсальной цикличности. А произвольные движения еще более близки между собой. После начального силового рывка следует его уточняющая доводка. Начальный этап любого произвольного движения выполняется человеком «с силой», потому что, во-первых, необходимо преодолеть инертность мышечной системы, «разогнать» ее, а во-вторых, начальный этап движения в большой степени автоматизирован, четко запланирован программой движения и выполняется более быстро и решительно. А при окончании движения нужно и аккуратно тормозить мышечную систему и совершать массу мелких двигательных корректировок, что называется «по ситуации», которые в начале движения планировались лишь приблизительно или вообще не планировались.

В зависимости от поставленной задачи, человек порой делает акцент на одном из этапов произвольного движения, изменяет их соотношение. Но не последовательность. Так, раскалывая полено тяжелым топором, мы вынужденно сосредотачиваемся на силе удара и меньше обращаем внимание на его точность (вряд ли промахнешься). А подкручивая пружинку в часовом механизме, мы осознанно концентрируем внимание на точности мелких движений пальцев, а не на силе бицепсов. При таких смещениях внимания очень важно не «переборщить» с акцентом. В противном случае при «силовом» движении топор может не попасть по полену, а при сверхточной филигранной работе пальцы начнут предательски судорожно вздрагивать. Футболист часто пробивает штрафной удар или «на силу» (но примерно, жертвуя точностью) или «на точность» (но слабо). Только большое мастерство позволяет рационально сочетать в одном ударе оба компонента. Но в строгой последовательности: сначала сила, затем точность. И так всегда и во всем.

Образно можно провести параллель между «сильным» и « точным» компонентами движения и такими двумя составными компонентами системы, как «носитель» и «содержимое». В любой функционирующей системе можно выделить «носитель». Он первичен, мощнее, осуществляет динамические функции. Например, несущая частота в радиосигнале, чистый лист бумаги, автомобиль без водителя, конь без всадника, войско без командующего, оркестр без дирижера, отформатированный жесткий диск, тело без нервной системы, подкорка без коры, фонация без артикуляции, возбуждение без торможения. Второй компонент системы «содержимое» вторичен, слабее, является организующей, «умной» частью системы. Например, модулирующая частота в радиосигнале, текст письма, водитель автомобиля, всадник, командующий, дирижер, информационный файл, нервная система по отношению к телу, кора, артикуляция, торможение. Оба компонента составляют неразрывное единство, действуют содружественно как левая и правая рука. Система эффективно функционирует, если «носитель» и «содержимое», во-первых, оба присутствуют в системе и, во-вторых, находятся в надлежащей пропорции. При недостатке содержимого или при переизбытке носителя система непродуктивно активна, а при недостатке носителя или при переизбытке содержимого система непродуктивно пассивна. Без дирижера или с бездарным дирижером (переизбыток носителя) оркестр неважно играет, но и с десятью дирижерами (переизбыток содержимого) результат тот же. Как с минимумом бензина, так и с критической перегрузкой машина, если и тронется с места, то далеко не уедет. Логоневроз подобен гужевой повозке с критической перегрузкой для одной лошадиной силы. Мощности «носителя» не хватает, нужен грузовик-тягач. И тогда система начнет эффективное движение.

Сложная сегментарная и надсегментарная системы регуляции движений на своем конечном моторном этапе реализуется в виде фазических и тонических сокращений мышечных волокон. Фазический и тонический компоненты мышечного сокращения выполняются различными типами мышечных волокон, включенными в различные двигательные единицы. Так как во всех поперечно-полосатых мышцах представлены мышечные волокна разных типов, то все мышцы готовы одновременно к фазической и тонической активности. Из особенностей регуляции фазического и тонического компонентов мышечного сокращения следует отметить то, что ввиду значительных отличий в пропорциях мышечных волокон разных видов и различий в структурах двигательных единиц, фазическая и тоническая активность разных мышц отличается очень существенно. Также, в разные фазы выполнения одного движения в одной и той же мышце меняется пропорция задействованных волокон разных типов. Принципиальное значение имеет тот факт, что фазическая и тоническая составляющие мышечной активности находятся в сочетанном реципрокном отношении. Т.е., чем выше фазическая активность, тем ниже тоническая и наоборот, чем выше тонус мышцы, тем слабее выражена ее фазическая активность. То, что во время первого «сильного» этапа движения преобладает его фазический компонент, заметить легко. Преобладание же во время второго «точного» этапа тонического компонента движения на первый взгляд не столь заметно. Но тоническая регуляция и связанные с ней процессы торможения заслуживают пристального внимания. Тоническая регуляция намного сложнее и не менее энергозатратна, чем фазическая. Эффективно тормозить значительно сложнее, чем разгоняться.

«Сильный» и «точный» этапы произвольных движений тесно связаны с двумя фундаментальными процессами нервной деятельности: возбуждением и торможением. Вся деятельность нервной системы основана на взаимодействии этих двух процессов, всегда протекающих одновременно. Невозможно выполнить движение, не затормозив при этом, как минимум, фазическую активность мышц-антагонистов, активность которых будет препятствовать выполнению движения. Но, «выключив» фазическую активность группы мышц или даже всех мышц конечности, нельзя допустить ее «обваливания» под действием силы тяжести. Она «подхватывается» параллельно выполняемым тоническим компонентом движения и позно-тонический рефлекс быстро усилит тонус до необходимого уровня. Такие кратковременные позно-тонические реакции более значимы для движения мышц рук и мышц с кортико-бульбарной иннервацией. При движениях шеи, корпуса тела и ног они лишь добавляются к постоянному постуральному тонусу.

Разные виды движения требуют для себя разного объема параллельного торможения. Чем более мелкое и точное движение планируется, тем большего объема торможения оно требует для своей реализации, тем больше ресурсов мозга включается в выполнение этой задачи. Поэтому все «этажи» нервной системы буквально «нафаршированы» неспецифическими и специфическими структурами торможения. Самыми высокоточными движениями человека являются движения глаз и речевая артикуляция. По сложности и точности к ним приближаются только корково-спинальные движения пальцев рук, особенно большого пальца. В прецентральной моторной области непропорционально большое представительство имеют зоны иннервации языка, губ, глаз, гортани, мышц лица, пальцев кисти. Это вызвано огромной ролью в жизни человека регуляции наиболее «точных» движений, выполняемых мелкими мышцами указанных частей тела.

Для движения языка или пальца руки требуется задействовать гораздо большее количество нейронов, чем для движения тазобедренного сустава, потому что высокоточные движения требуют генерализованного позно-тонического «застывания». Попробуйте, активно пританцовывая, попасть ниткой в ушко иголки. Понятно, что для успешного выполнения этого действия нужно «застыть» в одной позе, совершая лишь очень мелкие и точные движения глазами и пальцами рук. Необходимо буквально «застыть, затаив дыхание». При этом вся нейромоторная система человека, подвергаясь высочайшему напряжению, осуществляет сложнейшую сверхточную фазическую активацию (считанных двигательных единиц) на фоне почти тотального торможения всех остальных фазических моторных структур (быстрых фазических двигательных единиц). А так как фазический и тонический компоненты моторной активности находятся в сочетанном реципрокном отношении, то тоническое напряжение мышц при выполнении подобных сверхточных движений стремительно растет.

В такие моменты очень важно не «перегнуть палку» и не свести фазическую активность (процессы возбуждения) к критическому минимуму. Люди, профессионально занимающиеся в процессе своей деятельности мелкими и точными движениями (спортсмены-стрелки, музыканты, ювелиры…), знают, как важно не перенапрягаться в тонических «тормозных» позах. Иначе начинаются мелкие судорожные неконтролируемые движения и пуля летит мимо, музыкальные звуки фальшивят, камень при огранке трескается и т.п.

У эстрадного певца на сцене наблюдается обратная зависимость между концентрацией внимания на движениях речевых мышц («точная» вокальная техника) и концентрацией на крупных скелетных мышцах (танец). Чем активнее движения его крупных скелетных мышц, тем меньше концентрация на вокале. А чем меньше движения ритмичного танца, тем больше вокального искусства и концентрации на содержании текста песни. Невозможно петь сложные в вокальном плане песни (например, в опере) и при этом активно бегать по сцене. В балете все наоборот. Вообще при любом виде речи (устной, письменной или внутренней) к концу речевого отрезка заметно усиливаются процессы торможения и связанный с ним мышечный тонус. Разговаривающий на ходу по мобильному телефону человек начинает автоматически притормаживать ход. Задумавшийся или читающий человек замедляет или вообще приостанавливает фазические движения. Роденовский мыслитель сидит в характерной «заторможенной» позе, а не метает диск. Мышление - это внутренняя речь.

Логоневроз занимает особое место среди других расстройств речи. Давно замечено, что логоневроз возникает у особенно талантливых и одаренных людей (другие расстройства речи, включая резидуально-органическое заикание, встречаются у них гораздо реже). Небольшая часть из этих людей, испытывая большие сложности в социальной адаптации, все же сумела «заявить» о своих способностях в науке, политике и искусстве. Демосфен, Вергилий, Наполеон, Мольер, Диккенс, Бисмарк, Черчиль, Ньютон, Дарвин… Список этих громких имен можно продолжать и продолжать.

Логоневроз - примета высоких интеллектуальных способностей. Об этом свидетельствует его большая распространенность именно в развитых странах, особенно в их густонаселенных мегаполисах. В неурбанизированных странах или регионах (даже если они имеют большое количество населения) логоневроз встречается редко. Логоневроз преимущественно отмечается у людей, занимающихся умственным трудом, и особенно характерен для людей с высоким уровнем абстрактного мышления. Перечисленные факты указывают на преобладание в нервной деятельности людей, страдающих логоневрозом, «точных» процессов торможения и относительно низкий уровень «сильных» процессов возбуждения.

В предлагаемом методе под движением устной речи подразумевается циклически повторяющийся, сложный нейромоторный комплекс, состоящий из сочетанной активности различных «сильных» и «точных» мышц и обеспечивающий устную передачу информации. В разные моменты времени в движение устной речи вовлечено разное количество мышц в различных участках тела человека. Все скелетные поперечно-полосатые мышцы человеческого тела могут быть вовлечены в движение устной речи. Для уточнения понятия движения устной речи имеет смысл условно, по функциональным особенностям скелетных поперечно-полосатых мышц, систематизировать их следующим образом (Рис.1). На верхней части рисунка выделены «сильные» и «точные» мышцы кортико-спинальной и кортико-бульбарной иннервации.

«Сильные» мышцы составляют мышцы туловища, крупные проксимальные мышцы ног, рук, мышцы шеи и мышцы, вовлеченные в мимику и фонацию. А «точными» мышцами являются мышцы пальцев и кистей рук, а также мышцы, вовлеченные в движение глаз и артикуляцию. Это деление носит условный характер, указывая прежде всего на то, что «сильные» мышцы начинают движение, а «точные» его заканчивают. Действительно, если рассмотреть любое произвольное движение с вовлечением крупных скелетных мышц тела и конечностей, то оно будет заканчиваться уточняющей «доводкой» мелкими кортико-спинальными мышцами кистей и стоп или кортико-бульбарными глазодвигательными (3, 4, 6 черепно-мозговые нервы) мышцами. А «сильные» фонические движения (10, 11) всегда заканчиваются «точными» артикуляционными (5, 7, 12), как вербальными, так и невербальными. Если рассматривать редко встречающееся отдельное мелкое движение кортико-спинальной иннервации, например неречевое изолированное движение пальца руки, то изложенный принцип останется неизменным: сначала в движение включатся относительно более «сильные» мышцы пальца, а завершат его более мелкие «точные» мышцы пальца, вовлекая в движение лишь считанные двигательные мышечные единицы. И обязательно, на этом последнем этапе резко активизируются контролирующие кортико-спинальную мышечную активность мелкие движения глаз, даже в темноте, рефлекторно. Мелкие движения глаз вообще контролируют все и вся, и они особенно активны на заключительном этапе движений. Образно можно считать артикуляционные движения, движения пальцев и особенно «высокоточные» движения глаз завершающими «аккордами» любой произвольной мышечной активности. Очень часто можно наблюдать синхронное подключение к движениям глаз активность других «точных» мышц при движениях, в которые они, казалось-бы, не должны быть вовлечены: старательно пишущий ученик приоткрывает рот и двигает кончиком языка; то же самое делает женщина, подкрашивая мелкими движениями ресницы; увлеченно следя глазами за каким-либо действием, человек «машинально» слегка двигает губами и кончиками пальцев и т.д. Вся эта микромоторика, особенно глазодвигательная, как тень следует за первоначальной мощной частью всех произвольных движений.

Исходя из нейрофизиологических особенностей устной речи и практической целесообразности, имеет смысл видоизменить группирование скелетных поперечно-полосатых мышц, участвующих в устной речи, так, как это показано в нижней части рис.1. Мышцы пальцев рук и кистей хотя и являются «точными» по отношению к более «сильным» проксимальным мышцам конечностей и тела, но, являясь мышцами кортико-спинальной иннервации, они существенно фазически мощнее «сильных» бульбарных мимических и фонационных мышц. В целом скелетные поперечно-полосатые мышцы тела с кортико-спинальной иннервацией способны к значительно более сильному фазическому сокращению, чем мышцы, иннервируемые кортико-бульбарным путем. В плане предлагаемой модели, основанной на дихотомическом делении «сила-точность», кортико-спинальную иннервацию мышц в целом можно считать «сильной» по сравнению с «точной» кортико-бульбарной. К тому же объем невербального компонента устной речи значительно варьирует от включения в движения устной речи практически всех скелетных поперечно-полосатых мышц тела, включая крупные мышцы ног, рук и туловища до едва заметных движений пальцами рук и мимических движений. Поэтому мышцы тела, вовлекаемые в единое движение устной речи, целесообразно разделить на две группы: «сильные» мышцы устной речи (или «сильный» резерв устной речи) и «точные» мышцы устной речи («точный» резерв устной речи). В первую группу включены крупные мышцы туловища, все мышцы конечностей, шеи, а также бульбарные мимические мышцы и мышцы, осуществляющие фонацию. Во вторую глазодвигательные и артикуляционные мышцы кортико-бульбарной иннервации. Такая группировка мышц, участвующих в движениях устной речи, приведена в нижней части рис.1. Широкой штриховой линией охвачены мышцы, задействованные в невербальном компоненте движения устной речи, а мелкой штриховой линией охвачены мышцы, выполняющие вербальный компонент движения устной речи. Анатомо-функциональное разделение в нейромоторной системе кортико-бульбарных проводящих путей и кортико-спинальных проводящих путей, а также разделение кортико-спинальных пирамидных путей на вентро-медиальный и дорзо-латеральный пучки проявляется в существенных различиях нейромоторной регуляции разных групп мышц, вовлеченных в процесс устной речи, и подтверждает справедливость выделения таких групп в МБСТ.

Любое произвольное движение программируется мозгом как единая нейромоторная программа, условно разделяемая на первоначальную «сильную» часть и последующую «точную» часть. Произвольные движения человека по уровню организации имеют различные степени сложности. Простые уровни организации движений определяются их предметным смыслом (например, стряхивание пылинки с одежды щелчком пальца одной руки). Самый высокий уровень организации движения определяется символическим смыслом и реализуется путем интеграции предметной и символической моторных подпрограмм. Примером такого высокого уровня организации мышечной активности служит устная речь. Во время устной речи происходит синхронизированное выполнение невербальной и вербальной подпрограмм устной речи, которые одновременно передают одну и ту же информационную идею разными способами. Обе эти подпрограммы на глубоком нейрофизиологическом уровне объединены в единую программу устной речи.

Разделение произвольного движения на «сильный» и «точный» этапы более заметно при простых движениях. Однако и сложный синхронизированный комплекс произвольного движения также имеет свои суммарные «сильный» и «точный» этапы. Отличие заключается лишь в менее заметном переходе одного этапа в другой в связи с накладкой подпрограмм друг на друга.

В предлагаемом методе любое произвольное движение, и прежде всего сложное движение устной речи, рассматривается как согласованная активность «сильных» и «точных» мышц. Каждому конкретному движению соответствует свой состав «сильных» и «точных» мышц. Основными характеристиками мышц, позволяющих отнести их к «сильным» или «точным» в конкретном движении, являются время их фазической активности в период движения и отношение между фазическим и тоническим компонентами их активности. Фазическая активность «сильных» мышц максимальна в начале движения (образно говоря, «сильные» мышцы начинают движение) и ее отношение к тонической составляющей больше, чем у «точных» мышц. А «точные» мышцы всегда увеличивают свою фазическую активность в конце движения, но ее отношение к тонической составляющей меньше, чем у «сильных» мышц. Иначе не добиться точных, вымеренных окончаний движений. На верхней части рис.2 в обобщенном виде представлена последовательность фаз и компонентов любого мышечного движения без выделения «сильных» и «точных» мышц. Пунктирными линиями отделены суммарные фазические и тонические компоненты каждой фазы. В средней части рис.2 в обобщенном виде изображена последовательность этапов простого произвольного движения и их компонентов с учетом разной активности «сильных» и «точных» мышц. В нижнем прямоугольнике изображена динамика соотношений фазической и тонической активностей «сильных» мышц по фазам движения, а в верхнем прямоугольнике та кое же распределение для «точных» мышц. Пунктирная линия разделяет фазический и тонический компоненты. В первую «сильную» фазу движения «точные» мышцы находятся в позно-тонической активности, а во второй «точной» фазе движения «сильные» мышцы переходят в позно-тоническое состояние, обеспечивая точность мелких движений. В нижней части рис.2, также в обобщенном виде, изображена последовательность этапов сложного произвольного движения. Отличия от простого произвольного движения заключаются лишь в более раннем начале фазической активности «точных» мышц, менее резкой динамике изменения фазической активности мышц при переходе этапов и, соответственно, в более длительном периоде совместной фазической активности «сильных» и «точных» мышц. Принципиально ничто не меняется: произвольные движения начинаются «сильным» этапом с относительным преобладанием фазической активности и заканчиваются «точным» этапом с относительным преобладанием тонической активности мышц. При цветном исполнении рисунков «сильный» компонент движения устной речи обозначается красным цветом (или оттенками красного цвета), а «точный» компонент обозначается синим цветом (или оттенками синего цвета).

Число задействованных мышечных групп, активность входящих в них двигательных единиц, преобладание активности определенных мышечных волокон, особенности нервной регуляции и другие характеристики движений устной речи находятся в постоянной трансформации и значительно варьируют. Но в любой момент сумму всех разнообразных невербальных и вербальных движений устной речи можно рассмотреть как единое целое движение. В единое целое его объединяет общая коммуникационная идея. В любой момент движение устной речи обладает суммарным фазическим компонентом. В его формировании принимают участие как «сильные», так и «точные» мышцы устной речи. Суммарную величину фазической активности всех «сильных» мышц, включенных в движение устной речи, назовем «силой» устной речи (или «сильным» компонентом устной речи). А величину тонической активности «точных» мышц назовем «точностью» устной речи (или «точным» компонентом устной речи). «Точность» устной речи, таким образом, будет обратно пропорциональна величине фазической активности «точных» мышц.

Движение устной речи, в зависимости от множества меняющихся обстоятельств, может быть по своему составу как очень расширенным, так и крайне редуцированным, но в любой момент оно будет иметь свою «силу» и «точность».

Если рассматривать отдельные элементы движения устной речи (такие как отдельное движение всей руки, движение кисти, мимическая реакция, произношение звука, произношение синтагмы и т.д.), то они будут иметь собственную «силу» и «точность». Они также будут определяться фазической активностью «сильных» и «точных» мышц, составляющих эти более мелкие движения. И всегда можно определить конкретные мышцы, обеспечивающие «силу» и «точность» данного конкретного движения. «Сильные» мышцы будут расположены более центрально, будут относительно крупнее, будут состоять из более крупных двигательных единиц, с большим количеством мышечных волокон и относительно меньшим количеством мышечных веретен, будут меньше соматотопически представлены в моторных корковых зонах и иметь множество других нейромоторных особенностей. Мышцы также будут соотноситься с «сильным» и «точным» резервами устной речи.

Таким образом, «сила» и «точность» более сложного движения, состоящего из совокупности более простых, являются суммой аналогичных составляющих этих простых движений.

Важной особенностью «силы» устной речи является то, что при усилении активности лишь одного элемента «силы» устной речи (фазической активности отдельных «сильных» мышц) происходит усиление фазической активности всех компонентов устной речи в целом за счет реципрокного снижения ее тонической активности. Фазическая активность «разливается» по всем составляющим устной речи, включая вербальную. Это напоминает правило сообщающихся сосудов: наливаем жидкость (фазическую активность) в один сосуд, а ее уровень повышается во всех сообщающихся сосудах. Таким образом, можно косвенно повысить фазическую активность вербального (артикуляционного) компонента устной речи.

Так как планирование и программирование движения устной речи в коре головного мозга согласованно синхронизировано, то и уровень процессов возбуждения и торможения также равномерно распределяется на программирование всей устной речи. Невербально «кипящему» от переизбытка чувств человеку не свойственна формально-нейтральная невыразительная артикуляция. А равнодушно-безразличная позиция, с соответствующим «отстраненным» невербальным поведением не сочетается с «зажигающей» слушателя активной выразительной артикуляцией. Законы физики порой принимают очень неожиданную и причудливую форму в зависимости от конкретных условий их реализации, но они никогда не отменяются. На конечном моторном этапе словообразования несомненно важны детали точной артикуляции звуков. Но без достаточной первоначальной «силы» движения устной речи последующая точная балансировка теряет смысл. Какой смысл говорить об особенностях попадании мяча в корзину, если баскетболист вообще не в состоянии подбросить мяч?

Понятия «силы» и «точности» устной речи - это понятия, имеющие практическую направленность. Они отражают суть процессов, легко воспринимаются и удобны в практическом использовании. Они позволяют в процессе лечения логоневроза эффективно регулировать компоненты фазической и тонической мышечной активности. Помогают сосредоточиться на главном и определяющем моменте лечения и не распылять внимание на второстепенные проявления логоневроза, несмотря на их кажущуюся клиническую значимость (например, на борьбу с ускорением темпа речи, попытки прямого расслабления уже спазмированных артикуляционных мышц или борьбу со «сковывающим» гипертонусом всех скелетных мышц…). Эти следствия дисбаланса компонентов устной речи «автоматически» исчезают при устранении его причины.

С точки зрения практической целесообразности удобно выделить четыре группы резерва «силы» устной речи. В порядке возрастания их «силы» последовательность такова: «фонация», «мимика», «кисти», «тело» (Рис.3). На рис.3 логоневроз с критическим недостатком «силы» устной речи обозначен как эл.16. Эл.17 соответствует увеличение «силы» устной речи за счет увеличения интенсивности фонации, эл.18 - подключение «силы» мимических движений, эл.19 - подключение «силы» движений кистей рук и эл. 20-21 соответствуют дополнительному увеличению «силы» движений устной речи за счет поперечно-полосатых скелетных мышц тела. Такая градация увеличения «силы» движений устной речи на практике дает оптимальный результат. Дистальные мышцы стоп, иннервируемые, как и кисти рук, дорзо-латеральными пирамидными пучками, отдельно не выделены из-за их существенно меньшей практической значимости.

«Сила» устной речи - это самая значимая часть всей фазической активности мышц устной речи. И именно она является основной «педалью» регуляции компонентов устной речи. «Сила» всего движения устной речи прямо пропорциональна величине суммарного фазического компонента «сильных» мышц, а «точность» обратно пропорциональна суммарной фазической активности «точных» мышц. Т.е., чем меньшее количество быстрых двигательных единиц «точных» мышц принимает участие в речевом движении - тем выше его «точность». «Сила» движения устной речи находится в обратной пропорции с тоническим компонентом движения: чем больше «сила», тем меньше тонус. А «точность» и тонический компонент движения устной речи находятся в прямой зависимости. Чем выше обобщенный тонический компонент движения устной речи - тем выше его «точность. «Сила» движения устной речи по времени опережает «точность», которая следует за «силой» как тень.

На рис.4 отражено соотношение «силы» и «точности» различных движений устной речи. В верхней части рис.4 показано соотношение «силы» и «точности» устной речи при логоневрозе: «сила» существенно меньше «точности». В средней части рисунка показано их соотношение при обычной речи: величины «силы» и «точности» приблизительно равны. В нижней части рисунка отражено соотношение «силы» и «точности» при очень эмоциональной речи: «сила» преобладает над «точностью». «Сила» и «точность» устной речи находятся в обратной пропорциональной зависимости. При повышении «силы» устной речи снижается ее «точность» и наоборот.

Суть логоневротического расстройства состоит в том, что в силу невротических особенностей личности человека, страдающего логоневрозом, в стрессовой ситуации публичной устной речи в нервной системе возникает дисбаланс процессов возбуждения и торможения в сторону резкого усиления торможения. Сверхнапряженный мозг дает неадекватную реакцию на ситуацию и вместо необходимой речевой «точности» включает режим «сверхточности», тревожной перестраховки. Возникает сверхконцентрация на сверхточных мелких артикуляционных движениях («нужно срочно в движущемся поезде продеть нитку в игольное ушко»). В психомоторной регуляции это приводит к чрезмерному сокращению фазической активности и увеличению тонической активности как «сильных», так и «точных» мышц. «Точность» движений устной речи при этом резко увеличивается. Увеличивается и продолжительность «точного» этапа произвольных движений. Вместо функционально сбалансированных точных движений устной речи у человека лавинообразно нарастают патологические «сверхточные» движения, для которых характерны очень слабая фазическая активность и колоссальная тоническая активность мышечной системы. Из-за генерализованного повышения тонуса всех поперечно-полосатых скелетных мышц, человек становится «скованным», напряженно гипомимичным, появляется напряженно-тоническое «затаенное» дыхание, характерное для сверхточных движений (как при вдевании нитки в иголку). Судорожная готовность резко повышается.

Интересно непрямое сравнение логоневротического нейромоторного спазма с клиникой поражения старого паллидонегрального отдела экстрапирамидной системы с акинетико-ригидным синдромом.

Существует четкая взаимосвязь между двигательной мышечной активностью и мышечным тонусом. Следовательно, нарушения моторики и тонуса патогенетически взаимосвязаны. Такое взаимоотношение является одним из примеров широко распространенного типа взаимодействия между филогенетически более ранней и более поздней частями единой системы, между ее сегментарными и надсегментарными структурами. Такие взаимоотношения широко представлены в организме человека в разных системах и на разных уровнях. Старая, первая, «сильная» часть системы активирует движение (процесс возбуждения) и снижает тонус, а молодая, вторая, «точная» часть системы уменьшает двигательную активность (процесс торможения) и усиливает тонус. Типичным примером такого взаимоотношения является сочетанность между старой (паллидонегральной) и новой (неостриарной) частями эстрапирамидной системы. При выпадении или снижении функций неостриатума возникает гиперкинетико-гипотонический синдром с гиперкинезами на фоне мышечной гипотонии, и наоборот, при поражении старого отдела развивается гипокинетически-гипертонический (акинетико-ригидный) синдром с замедленностью и бедностью движений при одновременном повышении тонуса мускулатуры.

При логоневротических спазмах психомоторная речевая активность человека находится в «сверхточном» режиме устной речи. «Сверхточный» режим устной речи - это доведенная до абсурда речевая программа (обусловленная невротическим дисбалансом процессов возбуждения и торможения в нервной системе), проявляющаяся резким снижением фазической активности всей поперечно-полосатой скелетной мускулатуры, среди которой выделяется фазическая слабость дыхательной мускулатуры и исчезающе слабая фазическая активность фонационных и артикуляционных движений. Такая слабая активность небольшой группы быстрых мышечных волокон просто не способна «пересилить» мощную тоническую ригидность, вызванную активацией всего резерва тонических моторных единиц мышц. Из-за резкого преобладания тонической составляющей «сверхточного» регулирования над его фазической составляющей движение вообще не может начаться. Возможны лишь единичные клонические подергивания отдельных мелких групп быстрых фазических волокон.

В принципе, любая дополнительная фазическая активность «сильных» или «точных» мышц будет увеличивать «силу» и уменьшать «точность» устной речи и выводить ее из режима «сверхточности» в направлении обычного «точного» режима. Однако добиться выхода из «сверхточного» режима в условиях стрессового напряжения целесообразнее путем повышения фазической активности «сильных» мышц, а не «точных» артикуляционных (потому что до «точных» мышц в стрессовом состоянии трудно «достучаться», см. ниже). Т.е. имеет смысл идти путем увеличения «силы» движений устной речи и не концентрировать внимание на «точной» артикуляции. Рост общей «силы» устной речи автоматически реципрокно уменьшит ее «точность». На рис.5 изображен этот процесс. На верхней части рисунка показано, что слабая «сила» движения устной речи и диспропорционально большая «точность» формируют патологический «сверхточный» механизм логоневроза. А на нижней части рисунка показано, что увеличение «силы» движения устной речи устраняет патологический «сверхточный» механизм и переводит его в «точный» механизм обычной устной речи. Например, усиление ударений в словах, появление нестандартного манерного ритма ре