Способ оценки психоэмоционального уровня детей и подростков с помощью проективного теста сказочных персонажей

Способ оценки психоэмоционального уровня детей и подростков с помощью проективного теста сказочных персонажей

Иллюстрации

Показать все

Реферат

Изобретение относится к психологии и предназначено для диагностики психоэмоционального уровня детей и подростков.

Актуальность способа продиктована особенностями современных культурной и социальной ситуаций развития общества, которые характеризуются с одной стороны влиянием западных норм на формирование традиций и норм поведения российского гражданина, с другой стороны утратой части национальных традиций, что обуславливает трансформацию имеющихся ценностных ориентиров. В этой связи происходит размывание определенных стереотипов культурного поведения, хаотичная социокультурная активность, что детерминирует проблемы во взаимодействии, межличностном понимании, личностном развитии и т.д. Данные проблемы особенно остро проявляются у детей, усугубление детерминируется негативными информационными воздействиями со стороны СМИ.

В данном случае необходимо обращение к более древним категориям, позволяющим восполнить утраченные стереотипы поведения и выступающим основополагающими ориентирами для построения адекватной картины мира субъекта. Такими категориями являются архетипы - первообразы, содержащие в себе коллективные представления о феноменах внешнего и внутреннего психического мира, отражающие бесчисленные переживания одного и того же типа, являющиеся структурными элементами души. Последние составляют духовно-нравственную основу развития общества, влияют на общественное сознание, на культурную, этническую, национальную и личностную самоидентификацию ребенка, который вычленяет из окружающего мира доминирующий в его бессознательном архетип.

Анализ работ демонстрирует, что понимание архетипа отличается в различных областях науки. Так, например, само понятие «архетип» имеет разные понимания в различных областях науки (в социологии - как образец межличностного взаимодействия; в культурологи - как базовая культурная модель; в маркетинге - как универсальные образцы восприятия рекламы и потребления продукции; в литературе - как сюжетные основы глубинного уровня произведения и т.д.). Как утверждает Е.Ю. Зарубко: «Размытость в определении архетипа приводит к тому, что его используют в псевдонаучных работах эзотерического толка» [3, с. 5], а также в других сферах науки в виде практико-ориентированного метода (н-р, в маркетинге при создании рекламы и т.п.), с другой стороны в отечественной академической психологии исследователи активно уходят от изучения архетипа, постулируя его эфемерность. При этом ученые-психологи обращаются к бессознательным процессам, заменяя термин «архетип» другими, но имеющими подобную феноменологию (инвариантные образы восприятия Е.Ю. Артемьева, ядерные структуры в картине мира, являющиеся фундаментальными опорами существования человека, С.Д. Смирнов, В.В. Петухов, чувствительная ткань, направленная на мир идей Ф.Е. Василюк, смысловой пласт, в котором личность обнаруживает духовное видение, Т.В. Снегирева и т.д.).

Таким образом, мы видим, что и в отечественной академической науке имеет место обращение к неким инвариантным, архаическим структурам, наряду с игнорированием самого понятия «архетип», что является определенной проблемой в психологической науке, которая остается открытой, т.к. доказать, что архетипы передаются генетически, довольно сложно. С другой стороны сюжеты мифов и сказок у народов мира являются достаточно похожими между собой, что позволяет предположить ученым несколько точек зрения на природу унификации мифов. Эти точки зрения можно свести к нескольким видам: по одному объяснению, мифы представляют собой аллегории и символы природных и нравственных явлений; по другому, это произвольные выдумки поэтов или даже результат сознательного обмана со стороны жрецов [8]. Так, например, последователь школы З. Фрейда О. Ранк [11] указывает, что при создании мифов были актуализированы две основные потребности: одна потребность постигнуть явления природы, посредством антропоморфности и вторая потребность - освободится от внутренних конфликтов посредством их проекции в природу. Гораздо шире трактует К.Г. Юнг мифотворчество древнего мира. По его мнению всевозможные мотивы мифов одинаково образуются в психике человека и в первобытные, и в наши времена, под влиянием требований социальной жизни оттесняются в подсознание и аккумулируются в виде устойчивых образов - архетипов, проекцией которых и является миф. Таким образом, можно предполагать, что архетип - это определенный элемент картины мира человека, который фиксируется в культуре, в виде устойчивых мотивов, функций, паттернов поведения, сценариев и т.д., позволяющих решить эмоциональные проблемы личности.

Кроме этого также ученые, занимающиеся архетипами, называют еще ряд проблем, связанных с классификацией архетипов. К.Г. Юнг, говоря о том, что архетипов может быть сколько угодно, не разработал конкретной классификации, в которой были бы описаны архетипы. В своих работах он дал мифологический и психологический анализ ряду архетипов: архетип Великой Матери, архетип Божественного Ребенка, архетип Предвечной Девы, архетип Мудрого Старца/Духа, архетип Трикстера, архетипы Анимы/Анимуса, архетип Самости, архетип Тени и т.д., подкрепляя классификацию материалами мифов и сказок народов мира. Последователи К.Г. Юнга, следуя ему, либо анализируют какие-то конкретные архетипы (архетип Героя - Дж. Кэмпбелл, архетип Великой Матери - Биркхозер-Оэйри), либо сопоставляют архетипы с богами из различных мифологий (Дж.Ш. Болен рассматривает мужские и женские архетипы в контексте греческой мифологии).

Существуют и современные классификации архетипов. J. Beebe [16] выделил восемь архетипов, связывая их с четырьмя функциями (мышление, интуиция, ощущение и чувство), а также с двумя основными аттитюдами - экстраверсия/интроверсия. В итоге у него получилось: четыре архетипа индивидуальности - Герой/Героиня для передней функции (сознательная доминирующая), Отец/Мать для второй функции или «вспомогательной» функции, Младенец/Девственница для третичной функции, Анимус/Анима для подчиненной функции (бессознательная); четыре теневых архетипа, противоположных индивидуальности (с такими же функциями, но с противоположным аттитюдом) - Оппозиционная личность (Персона) противоположна Герою/Героине, Старик/Ведьма противоположны архетипу Отец/Мать, Трикстер - Младенцу/Девственнице и Демоническая Индивидуальность (Тень) - Анимусу/Аниме.

Еще одну оригинальную типологическую модель архетипов, активно использующуюся в маркетинге, выдвигают К. Пирсон и М. Марк [5]. Авторы в четырех квадрантах, расположенных на пересечении двух мотивационных осей - Стабильность/Мастерство и Принадлежность/Независимость четыре группы архетипов, являющиеся, по мнению авторов, наиболее важными для выполнения четырех базовых человеческих потребностей (табл. 1).

Схожая с классификацией К. Пирсон и М. Марк типология архетипов, основанная на материале русских сказок, предлагаемая А.В. Чернышевым [14]. Автор в результате многомерного контент-анализа 145 русских сказок выявил 12 сказочных персонажей, соответствующих архетипам древности: Мать (Мачеха), Левша, Царь, Богатырь, Кощей, Золотая рыбка, Солдат, Василиса Прекрасная, Черт, Дурак, Иван-Царевич, Баба-яга. Выделенные автором сказочные персонажи, были размещены автором в поле с двумя координатами (аналогичными координатам К. Пирсон и М. Марк): ось мотиваций (Стабильность и контроль, Риск и мастерство, Принадлежность и обладание, Независимость и самореализация) и ось стадий (Подготовка: Архетипы семьи, Путь: Архетипы превращений и изменений, Возвращение: Архетипы королевского двора).

Нами [9] были обозначены 10 ведущих архетипов коллективного бессознательного: Великая Мать, Великий Отец, Мудрая Старуха, Мудрый Старец, Предвечная Дева, Герой, Ведьма, Враг, Божественный Ребенок, Трикстер и проведен их теоретический анализ, в результате которого все архетипы рассмотрены в двух осях: ось жизненная сфера и ось теневой/личностный аспект. Иначе говоря, для каждого архетипа были даны личностные и теневые характеристики отдельно для каждой из четырех сфер жизни человека: 1. Семья; 2. Интимная и сексуальная сфера; 3. Профессиональная сфера; 4. Сфера межличностных отношений, досуг. В итоге получилось 80 различных психологических характеристик, дающих возможность вербально описать особенности личности при доминировании того или иного архетипа и проявлению его аспектов в сознании и или бессознательном субъекта (см. [9]).

Таким образом, можно говорить, что классификация архетипов осуществляется авторами на: 1) материале мифов; 2) материале сказок; 3) современных социальных ролях. В этой связи, можно предположить определенную преемственность от одной системе к другой, поскольку, как было доказано в исследовании Ю.М. Перевозкиной [8], мифологическая картина мира лежит в массовом сознании народа.

Вследствие бессознательного характера проявления архетипа, нами был выбран проективный способ диагностики, поскольку как отмечает Е.Т. Соколова [12] проективный метод ориентирован на изучение неосознаваемых свойств и в связи с этим является едва ли не единственным собственно психологическим - методом проникновения в наиболее интимную область человеческой психики.

На основе теоретического анализа нами был построен диагностический конструкт архетипическая идентичность (табл. 2). Для построения конструкта были определены 10 ведущих архетипов (анализ которых см. ниже): Великая Мать, Великий Отец, Мудрая Старуха, Мудрый Старец, Предвечная Дева, Герой, Ведьма, Враг, Божественный Ребенок, Трикстер. Для каждого архетипа были даны персональные (положительные) и теневые характеристики (негативные), на основании теоретического описания архетипов у разных авторов.

В качестве стимульного материала были использованы сказочные персонажи, по нескольким причинам. Во-первых, как было показано выше, мы имеем имманентную связь сказки и архетипов - архетипы непосредственно представлены в сказках. Во-вторых, сказки и непосредственно сказочные персонажи знакомы каждому человеку с детства, что облегчает их идентификацию с субъектом и переносит его в волшебный мир, позволяя снять психологические защиты. В-третьих, сказки являются вневозрастными литературными произведениями и поэтому подходят для диагностики индивида в возрасте начиная с трехлетнего возраста и выше.

На основании разработанного нами диагностического конструкта архетипов (табл. 2) и анализа 84 волшебных сказок были определены сказочные персонажи, соответствующие 10 ведущим архетипам (см. табл. 3).

1. Архетип Великой Матери великолепно описан и проанализирован в труде С. Биркхойзер-Оэри, «Мать: Архетипический образ в волшебных сказках» [2]. Психологическими позитивными характеристиками матери являются забота о членах своей семьи, об окружающих, она дарит им жизнь, любовь, охраняет и защищает, кормит и т.д. Психологически негативными характеристиками архетипа матери выступает сверхопека и сверхподавление детей и гиперконтроль окружающих, раскрывающиеся через активацию темной, пожирающий стороны. В сказках мы встречаем различные образы матери (см. [2]), которые в принципе можно свести к двум, соответствующим психологическим позитивным и негативным характеристикам. Добрый, позитивный аспект материнского начала проявляется через такие персонажи как Мать в сказке «Красная Шапочка», Мама, Печка, Яблоня и Речка в сказке «Гуси-лебеди», Мама в сказке «Семь воронов» и т.д. (см. рис. 1). Все они помогают героям и героиням уйти от опасности, дают еду, обеспечивают благополучный исход, взамен на трудолюбие героев, что способствует развитию таких личностных качеств, как трудолюбие, забота и помощь окружающим, доброта, способность к преодолению трудностей.

«Негативный» аспект в сказках также необходим для развития личности, т.к. закаляет героя/героиню, через прохождение препятствий. Так, например, как указывает С. Биркхойзер-Оэри, можно провести параллель между одолением каких-либо мыслей или переживаний в жизни субъекта и предложением сказочному герою отравленного зелья. В этом случае Великая Мать принимает в сказках образ злой мачехи, воплощающий деструктивную сторону материнского начала. Кроме того смерть - воплощающая в негативном образе Великой Матери - это обратная и необходимая же сторона жизни, поскольку чтобы построить что-то новое, сначала нужно разрушить старое. В трудах С. Биркхойзер-Оэри образ Великой матери представлен достаточно широко - это все аспекты женского. В нашем случае необходимо разделять архетип Великой Матери, Великой Старухи, Предвечной Девы и Ведьмы. В этой связи в качестве негативного аспекта можно назвать злую мачеху в сказках «Золушка», «Крошечка-Ховрошечка», «12 месяцев», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» (рис. 1).

Всех их объединяет подавление героев, задание невыполнимой работы, преследование их вплоть до самой смерти, собственно уничтожение. Все эти условия являются необходимыми для нового возрождения героев - или процесса «индивидуации» по К.Г. Юнгу. Следовательно, архетип Великой Матери в волшебных сказках может проявляться в виде личностного и теневого аспектов: добрая мать и злая мачеха.

2. Архетип Великого Отца. Противоположным по полу архетипу Великой Матери выступает архетип Великого Отца, который в первую очередь ассоциируется с «отцом-благодетелем». С точки зрения автора - отец - это прообраз создателя, неограниченного владыки, родителя. Как отец «всех детей» он обращается с ближайшим окружением заботливо и благожелательно, покровительственно, с пониманием, прощая ошибки. Данный образ запечатлен в сказках: отец в сказке «Гуси-лебеди», доктор в сказке «Доктор Айболит», отец в сказке «Мальчик с пальчик», морской царь из сказки «Морской царь и Василиса премудрая» и т.д.

Роль Царя в волшебных сказках, по мнению А.В. Чернышева [14] заключается в поддержании существующего порядка и осуществлении контроля. При этом автор выделяет в виде основной цели царя - создание условий для успешного функционирования семьи, общности или государства, и в этой связи в сказочных сюжетах с участием царя имеет месть утрата порядка и его возвращение (например, защита государства от дракона, добыча молодильных яблок и проч.).

Также архетип отца может проявлять себя как достаточно жесткий и критичный господин, в этом ракурсе он кажется сильным, всезнающим, всемогущим и большим, непоколебимым. Как отмечает А.В. Чернышев [14], представляет собой социальное зло - тиран-правитель, который часто преследует личную выгоду, приказывая главному герою выполнять заведомо невыполнимые задачи, при этом может вести себя порой как самодур, бывает глуп. В данном качестве он запечатлен в сказках в образе царя в сказке «Царь Горох», король из сказки «Голый король», морской царь в сказке «Садко», царь в сказке «По щучьему велению».

3. Архетип Мудрой Старухи. Относительно архетипа Старухи также можно сказать, что он достаточно представлен в волшебных сказках. Так Н.В. Чернявская, проведя исследование архетипического образа "старика и старухи" в русской прозе XIX-XX вв., пришла к выводу, что в литературном творчестве отмечается динамика данных образов от «…мифологической к постмифологической эпохе: первоначальная мифологическая роль первопредков и культурных героев, творящих и обустраивающих мир, покровительствующих человечеству, уступает место другому облику персонажей; с течением времени они осознаются как земные старики-супруги, нежно привязанные друг к другу и счастливые этой привязанностью» [13, с. 3]. В сказках, как правило, отражены оба аспекта, при этом мы также можем наблюдать образ доброй, заботливой старушки-первопредка в сказках «Красная шапочка», «Курочка Ряба», «Снегурочка» и др.

Противоположный образ архетипа Мудрой Старухи также распространен в русских народных сказках: Баба-яга в сказке «Василиса Прекрасная», старуха в произведении А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке», ведьма в сказке «Гензель и Греттель», превращенная в старуху злая мачеха в сказке «Белоснежка и семь гномов», или «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». Как отмечает С. Биркхойзер-Оэри [2], старуха совершает зло в каких-то определенных рамках или границах и делает все, чтобы сказочная героиня оказалась в ее власти и была возможность угрожать ей смертью. Баба-яга, как утверждает А.В. Чернышев [14], являет собой архетип женской мудрости, он преподносится в сказках как вещая старуха, носительница власти.

А.А. Потебня утверждает, что явления рождения и смерти в представлениях народа - это проявления одной и той же силы - «Яга есть не только смерть человека и природы, но и владетельница ключей от вырья-неба, где - зародыши всего живого, посылающая оттуда души» [10, с. 199].

4. Архетип Мудрого Старца. Мужской прототип архетипа Мудрой Старухи - архетип Мудрого Старца или Духа, который, как утверждает К.Г. Юнг [15] символизирует собой общечеловеческую мудрость, знание, размышления, интуицию и ум, авторитетного человека и т.д. Данный архетип приводит человека к собственным корням, помогает овладеть собой и преодолеть трудности. Этот аспект реализуется в сказках в виде старика из сказки «Сказка о рыбаке и золотой рыбке», старичок-боровичок в сказке «Морозко», старик-первопредок в сказках «Снегурочка», «Колобок», «Мальчик-с-пальчик», добрый волшебник в сказке «Летучий корабль» (рис. 2) и т.д.

Но, в то же время, как пишут И.Г. Пендикова и Л.С. Ракитина [7], он представляет серьезнейшую угрозу для личности, потому что когда он актуализируется, человек, действительно начинает верить в то, что он овладел магической мудростью, даром пророчества или исцеления, властью. Но эта самая власть, эта мудрость может стать разрушительной для человека и побудить его к действиям, гораздо превосходящим его способности.

Как заметил К.Г. Юнг [15], помимо божественного, в этом архетипе есть и демоническое. Как всевидящее небо совмещает в себе и тьму, и свет: небо светит и благу, и злу, допуская абсолютно все и сотнями лет равнодушно наблюдая за созиданием и разрушением. Абсолютно также дух или старик относится к жизни и смерти, всегда оставаясь равнодушным или непричастным к скорби и страданиям, которые его деяния оставляют в мире. Также негативными характеристиками архетипа старца можно назвать коварство, злопамятность и предательство [9]. В сказках это злой волшебник из сказки «Волшебная лампа Алладина», царь Додон из сказки «Золотой петушок», дух из сказки «Дух в бутылки», черный леший в сказке «Дар черного лешего» (рис. 2) и др.

5. Архетип Предвечной Девы, которая является спутником пуэра (божественный ребенок), его феминной копией, puella aeterna - так ее нарекли последователи К.Г. Юнга, делит с божественным ребенком его веселость и игривость, показное геройство и потенциальные возможности; она, то есть дева - Персефона в своем юном и прекрасном очаровании. Наши исследования показали: О.К. Агавелян, С.Б. Перевозкин и Ю.М. Перевозкина [1] эмпирически выявили, что предвечная дева имеет следующие качества - наивность, чистота, красота, страсть и эмоциональность. В сказках это, как правило, главная юная героиня: Василиса Прекрасная из одноименной сказки, Золушка из одноименной сказки, Красная Шапочка из одноименной сказки, младшая дочь купца из сказки «Аленький цветочек» и т.д.

Однако, как и все остальные архетипы, архетип Предвечной девы не лишен негативных характеристик, которыми могут выступать несамостоятельность, зависимость от мнения значимых людей, кокетство и т.д. [9]. М. Элиаде отмечает, что в архаической символике в один ряд ставились такие разные понятия как луна, женщина, вода, растительность, змея, плодородие, смерть, возрождение и т.д. В этой связи можно говорить о темном аспекте архетипа Предвечной девы, который в героине древнегреческого мифа Персефоне отражен в виде ее замужества с богом подземного царства Аидом. В качестве жены Аида Персефона являет собой жестокую и коварную богиню «…воплощает смерть (соединение молодой девушки с мужем)» [8]. В сказках данный образ можно олицетворять с русалками, которые очаровывают своей красотой и заманивают в омут заплутавших путников (русалки в сказке «Руслан и Людмила»), это также родные дочери мачехи, которые противопоставляются трудолюбивым падчерицам и являются злыми, жадными, ленивыми и т.п. (дочка мачехи в сказке «Морозко», капризные и заносчивые принцессы (принцесса из сказки «12 месяцев»), кроме того, это могут быть родные старшие сестры, например из сказки «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди».

6. Архетип Героя. Если архетип Предвечной Девы в большей степени можно соотнести с архетипом Анимы - женская часть души, то к мужской части души - Анимусу можно отнести архетип героя, который является наиболее распространенным. Э. Нойманн [6] считает, что архетип героя отражает проблему борьбы эго-сознания с прародителями, т.е. с бессознательным, за свою независимость. Покинув состояние таинственной сопричастности с великой матерью, он несет в себе мудрость и культуру, герой - это «юношеская противоположность» состарившегося отца, и олицетворяет собой он то, чем был когда-то наделен отец - смелость, мужество и закаленность в боях, всеобщую мечту о свободе и власти. В общем, герой всегда грандиозен и велик.

В сказках архетип Героя отправляется из повседневного мира в сверхъестественный мир (это, как правило, за тридевять земель, в тридесятое царство и т.п.), в котором встречается с потусторонними силами зла, сражается с ними, одерживает победу, получает некий приз (Царевну-Аниму) и возвращается в свой обычный мир в измененном качестве, неся полученные знания в мир. М. Марк и К. Пирсон пишут [5], что естественным окружением для героя или спасителя являются: «…поле битвы, спортивные состязания. В общем, он будет там, где вызовы либо трудности требуют мужественных, решительных, энергичных действий». Указанные характеристики отражаются в сказках в виде следующих сказочных персонажей: принцы в сказках (н-р, Иван-царевич в сказке «Царевна-Лягушка»), Садко в одноименной сказке, Алладин в сказке «Волшебная лампа Алладина», крестьянский сын Иванушка-Дурачок в сказке «Конек-Горбунок» и проч.

В душе этот архетип боится потерпеть поражение, «сломаться» и не победить. А, по мнению М. Марк и К. Пирсон [5], его теневыми качествами могут выступать жестокость, хвастливость, высокомерие и одержимая тяга к победе, при этом он может испытывать страх оказаться слабым или ранимым и в этой связи у него могут проявляться компульсивные действия в виде вечного поиска врага. При этом авторы отмечают, что Герой может остаться в сказке Чудовищем. Персонажами, отражающими негативный аспект архетипа Героя, можно обозначить, Иван-Царевич в сказке «Иван-Царевич и Серый волк». Хотя, читая сказку, мы склоняемся к мнению о положительном характере Ивана-Царевича, однако при более скрупулезном анализе данного персонажа, можно отметить его негативные качества. Как пишет А.Е. Наговицын, его отличает жадность - захватывает золотую клетку, уздечку у коня, глупость - он не слушает наказаний волка. Также можно назвать Чудовище-принца из сказки «Красавица и чудовище», Синяя Борода из одноименной сказки, Калиф в сказке «Калиф-Аист» (также характеризуется любопытством, высокомерием, т.к. не был осторожен с подарком колдуна и забыл все предосторожности и рассмеялся, вследствие чего остался в образе аиста) - и т.п.

7. Архетип Ведьмы представлен у С. Биркхойзер-Оэри [2] на примере огненной матери - образ ужасной матери, при котором фигура матери подвергает главного героя или героиню испытанием огнем. Этимологический анализ слова «ведьма» происходит от слияния двух древнерусских слов «ведь» - знание и «мать». Анализ сказок демонстрирует, что в сказках мачеха зачастую бывает ведьмой, которая в свою очередь может быть молодой или старой (н-р, Баба-яга). Проведенное Ю.М. Перевозкиной [8] исследование архетипических начал в славянской мифологии, показало, что мифологическое начало архетипа Ведьмы в славянской мифологии связано с такими богинями как богиня судьбы славянская Среча (представлялась древними в образе богини судьбы, несчастного случая), Мокошь - богиня плодородия, связанная с потустореннем миром (Ма- - мать, древняя богиня и -кошь - жребий), Морана растительное и воскресающая богиня смерти (от санскритского «mri» - умираю), которая впоследствии трансформировалась в Снегурочку, с одной стороны и Бабу Ягу с другой. Разнится и возрастной диапазон ведьм у разных народов: она то молодая и привлекательная женщина или девушка, то безобразная старуха. С другой стороны, довольно часто встречается в народных представлениях превращения ведьмы из жуткой старухи в молодую девушку и наоборот. Так, например, в Украине образ ведьмы часто меняется от молодой девушки, которая может превратится в старуху (в сказочной повести Н.В. Гоголя «Вий» молодая панночка превращалась в старуху ведьму, для сравнения в сказке «Белоснежка» молодая мачеха также превратилась в ведьму старуху, предлагая Белоснежке отравленное яблоко). Исследования показали: О.К Агавеляна с соавторами демонстрирует [1], что архетип Ведьмы несет в себе оттенки зла негативные, иррациональные характеристики: зло, хитрость, ужас и является теневым по отношению к архетипу Предвечной Девы. Следовательно, можно говорить об определенном архетипическом ряде: Великая Мать → Великая Старуха → Предвечная Дева → Ведьма. В этой связи, разделение на архетипы может быть условным, т.к. большинство старух, обладающих знаниями, в сказках являются ведьмами (н-р, Баба-яга), кроме того, мачехи, также имеют особую колдовскую силу (мачеха в сказке «Белоснежка»). В нашем случае мы рассматриваем архетип Ведьмы в ее молодом проявлении, который проявляется в сказках в следующих образах. Это ведьма в сказке «Ведьма и Солнцева сестра», дочь старухи и новая жена короля в сказке «Шесть лебедей», ведьма в сказке «Рапунцель», ведьма из сказок «Рассказы о ведьмах» (рис. 3) и т.д.

Вместе с тем под ведьмой можно понимать некую женщину, которая обладает определенными магическими способностями, умеет колдовать, превращать и в таком ракурсе иметь некоторые позитивные аспекты (в мифологии это связано с плодородием растительных богинь [8]. Мы можем наблюдать архетип Ведьмы в сказках в образе феи, которая может быть доброй: Фея из сказки «Золушка», Маленькая колдунья из одноименной сказки, Лесная Фея из одноименной сказки, Добрая волшебница Стела из сказки «Волшебник изумрудного города» (рис. 3) и т.д.

8. Архетип Врага. Противоположностью Героя является архетип Врага или соперника. И.Б. Гасанов считает, что этот архетип, как и большинство других, встречается в различных культурах и обществах, он присутствует у различных народов, при этом приобретая некие сходные черты и качества. По мнению Э. Нойманна [6] война может начаться в том случае, если враг превратится в носителя теневой проекции. Ц.П. Короленко и Н.В. Дмитриева отмечают также, что активизация архетипа врага заставляет спроецировать на человека с другими, иными, взглядами негативные и иррациональные характеристики, которые несут в себе оттенки зла. К.Г. Юнг [15] говорит о том, что объединяющим началом двух архетипов Врага и Трикстера является их противостояние окружающему миру. В этой связи можно отметить архетип Бунтаря (М. Марк и К. Пирсон [5]), основной линией которого является разрушение и месть, при ощущении себя чуждым обществу. Архетип Врага в сказках отражен в образе зла, забирающего в плен Царевну-Аниму, с которым сражается главный герой. Это Царь-Кощей в сказке «Лягушка-Царевна», Демон Оникуру в японской сказке «Демон Оникуру и плотник», Людоед в сказке «Кот в сапогах», Великаны в сказке «Джек покоритель великанов» и т.д.

Анализ мифологической трансформации славян Ю.М. Перевозкиной [8] показал, что сказочные персонажи Великаны, Волки, Демоны и славянский бог Велес стоят в одном этимологическом ряду: корневое сочетание «вел», «вал» присутствует в именах мифологических персонажей, тесно связанных с потусторонним миром: Валькирия, Вальгалла, Велу - демон, Велес - души умерших, «волот» белор означает исполина, слово «влас», «волох» означало враг-франк у славян.

Позитивными характеристиками архетипа Врага можно назвать смелость и решительность - он часто выбирает себе соперника, равного по силе [9]. К сожалению, в сказках архетип Врага редко имеет позитивные проявления, но с некоторыми усилиями можно обозначить следующие сказочные образы: дядька Черномор в сказке «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», Рыцарь-Эльф в одноименной шотландской сказке, Капитан Крюк в сказке «Питер Пен», Бармалей из сказки «Айболит».

9. Архетип Божественного Ребенка или Пуэра (алхимический термин - божественная вневременность), который по мнению К.Г. Юнга [15] символизирует собой пробуждение индивидуального сознания из стихии коллективного бессознательного и поэтому часто ассоциируется с архетипом Самости. Маленький ребенок часто оказывается сверхчеловеком, обладающим невероятными способностями, несмотря на юный возраст, и в этом состоит его божественность. В мифологии данный архетип используется для обозначения Бога-Дитя (например, бог Эрос), что психологически, с точки зрения К.Г. Юнга, может означать определенную константность детских черт во взрослой жизни и свидетельствовать о невротическом компоненте личности. Архетип Божественного Ребенка стремится к свободе, он ненавидит оковы и презирает всякие ограничения, поэтому в сказках его часто похищают, запирают в клетки, печки, прячут в мешки, пещеры и т.д., из которых он либо самостоятельно убегает, либо ему помогает Анима-Сестра. Основными характеристиками архетипа Божественного Ребенка являются спонтанность, находчивость, склонность к игре, подверженность эмоциональным волнениям. В сказках можно часто наблюдать данный архетип в образе Мальчика-с-пальчика из одноименной сказки, Домовенка Кузи из одноименной сказки, братца Иванушки в сказке «Гуси-Лебеди», Дюймовочка из одноименной сказки и т.д.

Кроме сверхспособностей, легкомыслие, удовольствие и игра характерны для этого архетипа, отмечает В. Зеленский. В наших исследованиях [9] были выделены также негативные черты, свойственные данному архетипу: протест как таковой, безумство, безрассудство, жертвование собой и окружающими. Примером в сказках могут служить такие персонажи как Маленький принц в одноименной сказке, думающий только о развлечениях или удовольствиях. Кай из сказки «Снежная королева», ставший безразличным к окружающим вследствие замороженного сердца, беспутные мальчишки из сказки «Семь воронов» отравившие волчьими ягодами домашний скот, Буратино, Питер Пен из одноименной сказки, который также желал только развлечений и веселья, и др.

10. Архетип Трикстера. Близко к архетипу Божественного Ребенка лежит архетип Трикстера, воплощающему в себе физические страсти, желания, не подвластные разуму. Не сознательные размышления определяют поведение трикстера, а бессознательные порывы, при этом его бессознательность доходит до того, что он начинает сражаться сам с собой. Даже нельзя определить пол этого существа: несмотря на фаллические признаки он может стать женщиной и выносить ребенка.

А.В. Безруких и О.М. Пилявина называют трикстера плутом - озорником, «сниженным» культурным героем и богом творцом, который за счет своих озорных проделок, легкомыслия, похотливости, прожорливости, склонности к профанации священных обычаев и ритуалов является подходящим образом для манифестации иррациональной природы бессознательного. Его двойственная природа характеризуется тем, что с одной стороны он, как и ребенок, спонтанен, весел, стремится к жертвенности, а с другой может запросто нарушить закон или привычные нормы морали, склонен к коварным и злым выходкам. Дух трикстера обнаруживается и в средневековье, главным образом, выражаясь в празднике «Пир дураков», во время которого, как сообщается в хронике 1198 года, было совершено «столь много мерзостей и постыдных действий», что святое место было осквернено "не только непристойными шутками, но даже пролитием крови» [15, с. 340]. В сказках он воплощен в образах Ивана-Дурака в русских сказках, ленивого Емели в сказке «По щучьему велению», Карлсоне в сказке «Карлсон, который живет на крыше», Ходже Насреддине в одноименной сказке (рис. 4) и т.д.

Негативным отражением архетипа Трикстера в сказках можно назвать персонаж Черта, который, как отмечает А.В. Чернышев [14], стремится изводить людей, совершая пакости и проказы, которые скорее носят характер злых шуток, нежели действительно наносят ущерб жизни людей. Кроме Черта можно также обозначить такие персонажи, как Джокер, Гоблины, Шут в сказке «Гулливер в стране великанов» и т.д. (рис. 4).

Анализ архетипа Трикстера позволяет говорить, что он имеет негативный оттенок, этот архетип сравнивается К.Г. Юнгом [15] с архетипом Тени, ассоциируясь с бессознательным, а в сказках с нечистой силой и в этой связи он подобен змею-искусителю. Как и архетипу Врага, архетипу Трикстера свойственно противостояние. А.Е. Наговицин установил единство змея хетского мифа (архетип Трикстера - теневой аспект), Морского Царя в сказке «Садко» (архетип Отца - теневой аспект), Ящера и бога Велеса (архетип Врага - теневой аспект). В исследовании Ю.М. Перевозкиной [8] также было показано единство славянских богов Велеса, Чернобога (маг, колдун - архетип Великого Старца), Трояна (архетип Врага теневой аспект). Вообще число три соотносилось со смертью третий мир - потусторонний мир (ср. Трикстер также имеет в корне слово три, trick (англ.) - хитрость, обман; шутка, трюк и т.д.; trickster - обманщик; хитрец, ловкач). В древней Руси название вора - «тать», которое может иметь древне индийские корни (s)tājus - вор, злодей. Шут и царь (архетип отца) были противоположностями оного целого: шут - метафора смерти, тогда как царь - жизни. В целом анализ мифологий народов показывает, что изначально единое божество, соединяет в себе крайние противоположности, с течением времени начинает распадаться на более дискретных богов. По мнению К.Г. Юнга [15] для «примитивного сознания» различия и контрасты были неразличимо слиты. Так архетип Трикстера подобен архетипу Божественного Ребенка - он такой же шутник и весельчак. Как отмечает К.Г. Юнг [15], он ведет себя как ребенок, со всеми свойственными поведению ребенка особенностями: неустойчивость настроения и внимания, склонностью к фантазированию, ему характерны легкая внушаемость, обидчивость. В поведении Трикстера часто наблюдаются сочетания беззаботности и легкомыслия с детским эгоцентризмом. Следовательно, аналогично женским архетипам для мужских архетипов также можно построить архетипический ряд: Великий Отец → Великий Старец → Герой → Враг → Трикстер → Божественный Ребенок (хотя архетипы Трикстера и Божественного Ребенка помещены в мужской архетипический ряд, тем не менее в целом они имеют внеполовую принадлежность).

Сущность изобретения

Известен «СИМВОЛЬНЫЙ МЕТОД ОЦЕНКИ» US 5190458 [18], включающий выбор из ряда взаимосвязанных графических символов, таких как глаза, деревья, рыбы, звезды, спирали, полукруг, зигзаг, цветок, солнце, птицы и волны. Информация, преобразованная испытуемым, и рисунок используется для предоставления информации о паттерне или профиле тестируемого.

Недостатком известного способа является низкоуровневое содержание графических символов, не позволяющих анализировать полный психологический профиль тестируемого. Недостатком также является невозможность оценки уровня развития тестируемого, в том числе при применении к подросткам и детям.

Наиболее близким к заявляемому является «СПОСОБ КОМПЛЕКСНОЙ ОЦЕНКИ ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ» RU 2294215 [19], включающий дифференциальную интерпретацию испытуемым предъявляемых сюжетных картин и математическую обработку результатов.

Известный способ может применяться для диагностики эмоционально-личностной сферы у детей и подростков.

Недостатком известного способа является низкая эффективность интегральной оценки психологического профиля личности, так как манипуляции с изображениями конкретных предметов и понятий низкого уровня не дают основы для интегральной диагностики психоэмоционального уровня д